«Вчера на придворно-народном балу, - записывает маркиз де Кюстин в 1837 году, - в петергофском дворце у сардинского посла чрезвычайно ловко вытащили из кармана часы, несмотря на наличие предохранительной цепочки. Многие из присутствовавших потеряли в сумятице носовые платки и другие вещи. Я лично лишился кошелька, но утешился в этой потере, посмеиваясь втихомолку над похвалами, расточаемыми честности русского народа.»
«Меня с пафосом уверяют, - писал маркиз, - что мужик не сорвёт ни одного цветка в садах своего царя. Этого я и не думаю оспаривать. Я знаю, какие чудеса творит страх. Но я знаю также, что эти крестьяне-царедворцы не пропустят случая обокрасть своего сотрапезника-вельможу, если последний, чрезмерно растрогавшись поведением меньшого брата и доверившись его высокой честности, хоть на минуту перестанет следить за движениями его рук.» Впрочем, если бы в России действовали только карманники, это было бы слишком просто. В 18-19-м веках наша страна овладела и другими, более изощрёнными, способами мошенничества. Англичанка леди Элизабет Крейвен совершила путешествие из Петербурга в Москву в 1756-м году и заметила, что на одной из станций при смене лошадей ей подсовывают полумертвую лошадь. «Я протестовала, пока её запрягали, но наверное, только имея шестерых вооружённых слуг смогла бы заставить слушать себя – как и на следующей станции, где с меня содрали огромные деньги за мёртвую лошадь, которая погибала ещё до того, как мы отправились в путь.»
И конечно, были в преступном мире России высокие профессионалы, достижения которых правительство уже тогда оценивало достаточно высоко – длительным заключением и ссылкой. Британские путешественники Паркинсон и Бутл в Тобольске встретились с племянником известного русского драматурга Панкратием Сумароковым. Его в Сибирь сослали за подделку банкнот. В том же городе довелось им встретить губернатора Алябьева, сын которого через много лет был сослан сюда же по обвинению в убийстве партнёра в карточной игре. Отчётов о встречах с убийцами на российских дорогах по понятным причинам не сохранилось.
«Меня с пафосом уверяют, - писал маркиз, - что мужик не сорвёт ни одного цветка в садах своего царя. Этого я и не думаю оспаривать. Я знаю, какие чудеса творит страх. Но я знаю также, что эти крестьяне-царедворцы не пропустят случая обокрасть своего сотрапезника-вельможу, если последний, чрезмерно растрогавшись поведением меньшого брата и доверившись его высокой честности, хоть на минуту перестанет следить за движениями его рук.» Впрочем, если бы в России действовали только карманники, это было бы слишком просто. В 18-19-м веках наша страна овладела и другими, более изощрёнными, способами мошенничества. Англичанка леди Элизабет Крейвен совершила путешествие из Петербурга в Москву в 1756-м году и заметила, что на одной из станций при смене лошадей ей подсовывают полумертвую лошадь. «Я протестовала, пока её запрягали, но наверное, только имея шестерых вооружённых слуг смогла бы заставить слушать себя – как и на следующей станции, где с меня содрали огромные деньги за мёртвую лошадь, которая погибала ещё до того, как мы отправились в путь.»
И конечно, были в преступном мире России высокие профессионалы, достижения которых правительство уже тогда оценивало достаточно высоко – длительным заключением и ссылкой. Британские путешественники Паркинсон и Бутл в Тобольске встретились с племянником известного русского драматурга Панкратием Сумароковым. Его в Сибирь сослали за подделку банкнот. В том же городе довелось им встретить губернатора Алябьева, сын которого через много лет был сослан сюда же по обвинению в убийстве партнёра в карточной игре. Отчётов о встречах с убийцами на российских дорогах по понятным причинам не сохранилось.
No comments:
Post a Comment