Убийственная живопись

 «Моя дочь Лида сейчас в Саратове, - писал Корней Чуковский Илье Репину 80 лет назад. – Была там в музее Радищева и видела Ваш портрет Столыпина. Портрет – на красном фоне. Крестьяне и рабочие ходят по галерее, смотрят портрет и говорят: «Репин предчувствовал революцию. Репин недаром изобразил Столыпина на фоне огня и крови. Конечно, это просто случайность, но…»

В этом письме Чуковский продолжал заманивать Репина в Советский Союз. Он не стал повторять за дочерью, что в Саратове издаётся советская газета «Саратовская правда», которая ещё хуже, чем «Ленинградская правда», хотя ей казалось, что хуже уже некуда. Зато Чуковский по-доброму пишет о советском наркоме Луначарском: «Его отношение к Вам я знаю: он говорил о Вас как о гениальнейшем русском Народном художнике.»

И Чуковский в письме как бы оправдывает Репина за то что он (Народный художник) писал портрет Столыпина – этого оплота самодержавия. «Я помню, как Вы писали этот портрет. Я как раз говорил Вам, что многие, чьи портреты Вы писали, умирали вскоре после сеанса: Иван Аксаков, Мусоргский, Писемский, Фет и другие. Кто-то в шутку сказал: «Илья Ефимович, в таком случае напишите Столыпина!» Вы написали. И Столыпин вскоре был убит. Вы недаром изобразили его на таком трагическом фоне.»

М-да! Вот какой дар, оказывается, был у Ильи Репина! А Чуковский еще сожалел, что Репин не стал писать Достоевского и Некрасова! И этому художнику заказали картину «Заседание государственного совета», где изображен 81 человек! Все они, оказывается, были в смертельной опасности, включая императора Николая второго. И на этой картине, заметим, все государственные мужи, как и Столыпин, изображены на красном фоне (обивка такая).

Вот только не подействовало это. Ненавидимый всеми Победоносцев (самый известный портрет на этом полотне) ещё три года жил после того, как Репин закончил картину.

Вернёмся к Чуковскому. Он вскоре писал Луначарскому о том, как продвигается возвращение Репина на родину (Чуковский пересказывает письмо художника): «Кончается письмо Репина так: «Как бы я хотел теперь услышать хор казаков!!! Увидеть джигитовку!» Это – в 83 года!»

Луначарский через два месяца написал ответ: «Уважаемый Корней Иванович! Хотя у нас с приглашением Репина в Россию ничего не вышло, но я на старика ни капельки не сержусь и несколько моих книг с удовольствием пошлю ему. Не удивляйтесь, что он в 83 года хочет видеть джигитовку. В этом году, выслушав по радио мой доклад о семье в Советской России, он прислал мне длинное письмо с увещанием ввести многожёнство, так как по собственному опыту убедился, что это самая рациональная форма брака.» Предложение Репина произвело на советских руководителей неожиданное действие: его после этого оставили в покое и перестали звать на родину.