69 лет назад соратник Сталина Лев Мехлис обнаружил удивительные факты. И немедленно написал о них в ЦК ВКП(б). “О ликвидации вредительской системы изъятия Главлитом литературы”.
«В Татарской республике, - пишет Мехлис, - изъяты: сборник алгебраических задач Шапошникова и Вальцова, сборник задач по геометрии Рыбкина и т.д. В Башкирии изъяты устав партии, резолюции 7-го съезда ВКП(б), работы Ленина и Сталина.”
Ну “Задачник Шапошникова и Вальцова” – еще куда ни шло: он вышел в 1887 году и наверное содержал в себе какую-то буржуазную алгебру, не советскую. Даром что при царе его издавали 24 раза, а при большевиках – 28 раз. Даже у Кассиля в «Кондуите и Швамбрании» он упомянут: «Я осмелел и бойко объяснил девочкам, что мы теперь будем учиться вместе и будем как братья и сестры, как Минин и Пожарский, как "Кавказ и Меркурий", как Шапошников и Вальцев, как Глезер и Петцольд, как Римский и Корсаков...»
Но читаем дальше письмо Мехлиса – и понимаем, что дело не в царском прошлом задачника по алгебре. «Не лучше положение в Дагестане, - признает Мехлис, - где враги лишили трудящихся республики произведений классиков марксизма-ленинизма, переведенных на местные языки. Во всех этих случаях литература изымалась на том основании, что в конце книг обозначены фамилии переводчиков, оказавшихся политически опороченными.»
Вот, значит, в чем дело. Цензоры вычищали из памяти любое упоминание о репрессированных – по этой же причине издатели Большой советской энциклопедии хотели вообще исключить статью о Троцком, будто его и не было никогда. Этот путь завел цензоров в опасную компанию.
«Изъятие книг в порядке показной бдительности, - бушует Мехлис, - привело к тому, что в национальных республиках усердствующие головотяпы и вредители изъяли огромную часть стабильных учебников, произведения русских классиков и даже официальные партийные документы.» А может, в национальных республиках рады были под шумок отправить в помойку все эти материалы партийных съездов? До такого кощунства товарищ Мехлис не додумался.
«Помимо того, - сообщает он товарищам по партии, - Главлит практиковал издание в массовых тиражах для широкого пользования списков авторов, книги и брошюры которых подлежат изъятию. В сводные списки включались ничтожные, мелкие книжонки местных авторов, которых никто никогда не читал. Главлит своими вредительскими действиями зачислил их в «писатели».»
Мехлису не приходит в голову, что это странная слава: сначала тебя никто не читает, потом о том, что ты писатель, знают только цензоры – но никому об этом не говорят. Да что там! После этого письма Мехлиса в Главлите репрессировали 30 человек, главного цензора – Ингулова – расстреляли (под конец он успел еще написать донос на журнал «Октябрь»). Следующий начальник Главлита продержался несколько месяцев. Вот как непросто жилось в советское время цензорам! А литераторы еще жаловались на них…
Subscribe to:
Post Comments (Atom)
No comments:
Post a Comment