Байрон и восстание машин

Байрон, как известно, прославился в молодости (потому что до старости просто не дожил), а Гете – в старости, написав «Фауста». Старик Гете, бывало, критиковал Байрона: молод-мол, зелен.


«Если бы Байрону представился случай, - говорил Гете (а Эккерман за ним записывал), - весь свой оппозиционный пыл растратить в парламенте, не стесняясь самых крепких выражений, он как поэт предстал бы перед нами отмытым от скверны. Но так как произносить речи в парламенте ему не доводилось, то все недобрые чувства, которые он питал к своей нации, он должен был держать при себе и освободиться от них мог только одним способом – высказать их в поэтически переработанном виде.»

Разговор этот был в 1825 году, через год после смерти Байрона. Гете, конечно, был человек острого ума, но тут он ошибался. Байрону доводилось выступать в парламенте, причем неоднократно. В 1810 году он защищал в парламенте католиков, добиваясь для них освобождения от службы в армии (неудачно). А в следующем году он пустил свой талант на защиту луддитов – разрушителей машин, считавших, что прогресс погубит человеческий род.

Защитников этих людей в Палате лордов было совсем немного, и Байрон – среди них. Он даже написал «Песнь о луддитах» в 1816 году, а в парламенте пытался блокировать законопроект о «Разрушении оборудования» - который предусматривал смертную казнь для тех людей, которые поднимут руку на машину (прямо из фильма «Восстание машин» – луддиты будто раньше всех посмотрели «Терминатора»).

Интересно, каким бы Байрон был политиком – вряд ли из партии большинства. Идея сделать Байрона парламентарием витала в воздухе, Гете был не первый. Читаем письмо Байрона матери (1810 год, Константинополь): «Дорогая мама, я наверное скажу одну-другую речь в парламенте, когда вернусь, но меня как таковая не прельщает парламентская карьера – штука неблагодарная и отупляющая. Если бы я мог своими усилиями внедрить в умы, что человек не предназначен для власти деспота или машины, а полноправный член общества, достойный быть на равных с королями, покуда он не преступает закон или не восстает против легитимного правительства, - тогда я мог бы пытаться основать новую Утопию. Но по нынешнему состоянию дел, я думаю, Вы не станете ожидать, что я пожертвую собой или своим здоровьем ради чьего-то честолюбия.»

Гёте, называвший бунтарские сочинения Байрона «непроизнесенными парламентскими речами», надо сказать, и сам не стремился в политику. Хотя свои политические взгляды имел и не скрывал их. Он был либерал, и как истинный либерал своего времени, выступал против демократии, потому что считал, что демократия вредит свободе. «Законодатели и революционеры, которые обещают одновременно равенство и свободу, - либо писхопаты, либо шарлатаны,»- говорил он.