Проклятие монетного двора

210 лет назад граф Самойлов писал Воронцову: «Ее Величество одобрила предложенный мистером Боултоном план строительства монетного двора и разрешила возводить его по этому плануи приобрести все оборудование с условием, что группа русских должна выехать в Бирмингем для приобретения более глубоких познаний в деле чеканки монет.»

Это означало сразу две новости: у России будет новый монетный двор, и строить его будут англичане.
Едва письмо было подписано, императрица Екатерина умерла, и на престол взошел Павел первый, непредсказуемый император, которого жившие в России иностранцы вскоре стали называть в своих письмах «безумный Павел».

Новый император отозвал в Россию мастеровых, которые уже успели приплыть в Англию, и остановил весь проект. Дело в том, что у него был свой план строительства монетного двора. Павел ненавидел многое из того, что начала Екатерина – и в том числе бумажные деньги (ассигнации). С ними действительно была путаница: в хождении был и серебряный рубль, и ассигнационный, причем хотя на бумаге было написано «Один рубль», давали за нее всего треть серебряного рубля. В-общем, чтобы покончить со всем разом, Павел устроил на Дворцовой площади костер из банкнот и стал выпускать новые деньги.

Для этого он все же призвал англичан - делать новый монетный двор и ремонтировать старый. В эти годы были отчеканены чисто павловские монеты - с указанием года (1796), но без указания номинала. Менее чем через год выяснилось, что денежная реформа, задуманная императором, нецелесообразна, однако останавливать работы по сооружению Монетного двора не стали.

В 1799-м году в Лондоне приняли специальный Акт, разрешавший вывоз в Россию необходимых для чеканки машин. Пока их везли, Павла убили в ходе дворцового переворота, и получил Монетный двор от англичан уже третий по счету император – Александр первый.

Машины работали исправно, и пережили многих своих создателей. Например, инженера Джозефа Мейджора – его инициалы стояли на золотой монете, которую чеканили в 1800-м году. Про Мейджора писали: «Подобно странствующему арабу он долго искал свою судьбу то в Австрии, то в Польше и наконец раскинул шатер в Сибири; в этом философском уединении он наконец создал новый паровой двигатель, который должен посрамить все сделанное или придуманное до сих пор.»

Мейджор действительно рекламировал свои пожарные насосы и косилки, но по-настоящему прославила его «большая гальваническая батарея». Поработав в столице, Мейджор на 30 лет уехал на Урал, чтобы внедрять машины для золотобычи. Это роковым образом определило его судьбу: в 1833-м году его убили воры, искавшие добытое им золото.