Рассудительнейший Бах

Альберт Швейцер пишет, что музыка Баха напоминает архитектуру; так в музыке транслировалась его необыкновенная трехмерная интуиция. "Когда он был в Берлине, - рассказывает Форкель (а за ним пересказывает Швейцер), - ему показали новый оперный театр. Всё, что в строении театра относилось к его акустическим свойствам, что другие открывали только на опыте, Бах обнаружил с первого взгляда. Он обошел расположенную вверху галерею, окружавшую фойе, осмотрел потолок и сказал: "Архитектор, быть может, и сам того не желая, устроил здесь фокус, о котором никто не подозревает: если кто-либо станет в углу фойе лицом к стене и шепотом что-нибудь скажет, то тот, кто стоит в противоположном углу лицом к стене, ясно услышит каждое слово; в другом месте ничего не будет слышно."

Это зависело от направления арки на потолке, особенность которой Бах обнаружил при первом взгляде." Гениальный, когда мысли его устремлялись к небесам, Бах иногда проявлял полную беспомощность в земных делах. Например, когда надо было что-то объяснить ученикам. "Господин Бах был великий музыкант, но не школьный учитель", - с сожаление произнес после его смерти член городского совета Лейпцига. Отношения с учениками действительно складывались по-разному. Бах совершенно не умел налаживать дисциплину, а когда всё шло не так, как надо, выходил из себя.

В Арнштадте в 1706 году "произошла безобразная сцена между ним и его учеником, - пишет Швейцер. - Бах оскорбил его на улице резким словом, тот бросился на Баха с палкой. Бах выхватил саблю. К счастью, подоспели другие ученики и разняли их. Дело дошло до консистории: было установлено, что Бах действительно произнес ругательство." Интересно, какое?

Композитору вообще не всегда везло с законом - в 1716 году он попал под арест за непочтительность. Он так
торопился оставить свою должность придворного органиста в Веймаре, что герцог Вильгельм Эрнст велел посадить его в тюрьму. "6 ноября [1716 года] Бах, бывший до сего времени концертмейстером и органистом, за упрямое,
строптивое требование отпустить его посажен под арест и, наконец, 2 декабря выпущен с объявлением ему немилостивого освобождения от работы." Вот так в 18-м веке формулировали "увольнение по статье".

Бах оставлял стабильную обеспеченную жизнь (в год ему полагалось 85 гульденов, 3 меры зерна, 2 сажени дров и 6 мешков угля, а еще 3 фунта рыбы) - чтобы уйти в творчество. Но до конца жизни ему так и не удалось избавиться от учеников, которых приходилось брать ради денег; ученики были всё хуже и хуже (потому что городской совет жадничал и урезал школьный бюджет), а музыку Бах писал все лучше и лучше. Кончилось всё тем, что когда он умер, некому было оценить его творения, и их забыли на добрую сотню лет.