Бенкендорф выгораживает Лермонтова

Начальник Третьего отделения Бенкендорф – императору Николаю первому: « Я уже имел честь сообщить Вашему Императорскому Величеству, что я послал стихотворение гусарского офицера Лермонтова генералу Веймарну, дабы он допросил этого молодого человека и содержал его при Главном штабе без права сноситься с кем-либо извне, покуда власти не решат вопрос о его дальнейшей участи, и о взятии его бумаг как здесь, так и на квартире его в Царском Селе.»

Речь, конечно, идет о стихотворении «На смерть Пушкина». Литератор Бурнашев пишет, как Николай проведал об этих стихах: «Государь о них ничего не знал, потому что граф Бенкендорф не придавал стихам значения, пока пять или шесть дней назад был раут у графа Финкельмона, где был и граф Бенкендорф в числе гостей. Вдруг к нему подходит известная петербургская болтунья Хитрово, разносительниа новостей, а еще более клевет и пасквилей по всему городу, и говорит: «А вы, верно, читали, граф, новые стихи на всех нас и в которых сливки дворянства отделаны на чем свет стоит?»

Когда граф явился к государю и начал говорить об этих стихах в самом успокоительном тоне, государь показал ему экземпляр их, сейчас им полученный по городской почте, с гнусной надписью: «Воззвание к революции». Многие того мнения, что это работа Хитрово, которая, не довольная уклончивостью графа на рауте, чем свет послала копию на высочайшее имя в Зимний дворец, причем, конечно, в отделении городской почты на Главном почтамте поверенный дал вымышленный адрес, и концы в воду…»

Бенкендорф, делать нечего, вынужден был поддерживать воинственный тон государя: «Вступление к этому стихотворению дерзко, - пишет он Николаю, - а конец – бесстыдное вольнодумство, более чем преступное. По словам Лермонтова, эти стихи распространяются в городе одним из его товарищей, которого он не захотел назвать.» Ну, как видно, товарищ хорошо справился со своей работой: о Лермонтове узнали все. Николай первый оставил на письме резолюцию: «Приятные стихи, нечего сказать; я послал Веймарна в Царское Село осмотреть бумаги Лермонтова и, буде обнаружаться еще другие подозрительные, наложить на них арест.

Пока что я велел старшему медику гвардейского корпуса посетить этого господина и удостовериться, не помешан ли он; а затем мы поступим с ним согласно закону.» От Бурнашева узнаём, чем закончился обыск: «Веймарн нашел прежде всего, что квартира Лермонтова уже много дней не топлена, потому что сам хозяин ее проживает постоянно в Петербурге у бабушки. Начальник штаба делал обыск и опечатывал все, что нашел у Лермонтова из бумаг, не снимая шубы. Между тем дали знать Мише, он поскакал в Царское и повез туда с полной откровенностью весь свой портфель, в котором, впрочем, больше всего было, конечно, барковщины…» Если государь задумал прочесть все творения Лермонтова, то он таким образом был вознагражден и оттаял.

«Бабушка, - пишет Бурнашев, - непременно думала, что её Мишеля арестуют, что в крепость усадят, однако всё обошлось даже без ареста, только велено ему было впредь от начальника штаба жить в Царском, занимаясь впредь до повеления царской службой, а не «сумасброднми стихами».