Слепая карательная система

В кровавом 1938 дочь Корнея Чуковского – Лидия – писала отцу из Киева: «Милый папа. Сегодня вечером я уезжаю. Делаю это только для того, чтобы умерить твое беспокойство. На самом деле уезжать отсюда мне, по моему глубокому убеждению, не следует. Кроме того, жаль денег, жаль рабочего времени и более всего жаль сил. Но все это кладу к Вашим ногам, милорд. Ибо твое беспокойство действует на меня и на расстоянии. Пусть будет так.»

Корней Чуковский настаивал, чтобы дочь постоянно меняла место жительства: в августе 37-го был арестован муж Лидии Чуковской, и отец подозревал, что скоро придут и за ней самой. Пока Лидия Чуковская выезжала из Ленинграда в Москву – хлопотать о муже – за ней уже приходили чекисты, но, не застав, ушли.

«Из Москвы, - вспоминала она, - я все-таки вернулась в Ленинград, но на квартиру к себе не пошла; на Кирочную [где жил Корней Чуковский] – тоже. Два дня жила у друзей, а с Люшей [дочерью], Идой [няней] и Корнеем Ивановичем виделась в скверике. Простилась, взяла у Корнея Ивановича деньги и уехала. Поселилась сначала у Митиных родителей в Киеве.” Поселиться у родителей арестованного мужа было верхом конспирации – именно на этой квартире его и арестовали. Корней Чуковский, понимая, что это плохое укрытие, настаивал, чтобы дочь уехала дальше.

“Еду в Ялту. Там поселюсь в гостинице. К Коле не пойду, но дам ему знать о своем существовании. Потом поживу в Алупке. Потом уеду обратно – может быть, пароходом до Одессы и поездом в Киев.” Лидия Чуковская говорит, что скрывается от НКВД по путевке, которую раздобыл брат мужа – “виртуоз блата”. “Его жена, - читаем в письме, - говорит о нем так: “Котик может всё, всё на свете… кроме театральных билетов.” “Ты выражаешь недовольство по поводу большого количества писем, получаемых мной, - упрекает Лидия Чуковская отца. – Напрасно. Если я не буду получать писем из Ленинграда, я сяду в поезд и вернусь. К чему, зачем эти жертвы? Ради какого-то бабьего мистического трепета. Даже если этот трепет разумен, - а он неразумен, - я не согласна.”

Лидия Чуковская рвалась назад, в Ленинград, надеясь получить какие-то известия об арестованном муже (перед отъездом ей сказали, что он “выбыл” из следственного изолятора). Через полгода скитаний Лидия Чуковская вернулась в Ленинград. Арестовывать её никто не пришел. Казалось - напрасно волновался Корней Чуковский.

Прошло полвека; были рассекречены бумаги НКВД. “Бронштейн Матвей Петрович, статья 58-10, ВМН [высшая мера наказания – расстрел]. Жена – Чуковская Лидия Корнеевна – арест оформляется. Арестовать до первого апреля.» Правильно чувствовал Корней Чуковский! Когда Лидии Чуковской сказали, что ее муж «выбыл», его уже неделю как не было в живых, а сама она уехала в Киев за неделю до предполагаемого ареста. Возможно, карательная машина просто забыла о ней.

Как писал Солженицын в «Архипелаге ГУЛаг», «к латышу Андрею Павлу под Оршей пришло НКВД его арестовать; он же, не открывая двери, выскочил в окно, успел убежать и прямиком уехал в Сибирь. И хотя жил он там под своей же фамилией, и ясно было по документам, что он - из Орши, он НИКОГДА не был посажен, ни вызван в Органы, ни подвергнут какому-либо подозрению. Люди, случайно попавшие под облаву или на квартиру с засадой и имевшие смелость в те же часы бежать, еще до первого допроса - никогда не ловились и не привлекались; а те, кто оставался дожидаться справедливости - получал срок."

Многие думают, что побороть систему невозможно, но система стоит на том, что никто и не пытается.