Лев Толстой вырабатывает характер

Лев Толстой был волевой человек, иначе он бы ни за что не осилил «Войну и мир».

В 23 года он записал в дневнике: «Денег у меня вовсе нет. Чтобы поправить дела: 1) Попасть в круг игроков и, при деньгах, играть.» Сказано – сделано. Уже через полгода Толстой пишет: «Несколько раз, когда при мне офицеры говорили о картах, мне хотелось показать им, что я люблю играть. Но удерживаюсь.»


Через 20 дней: «В тот же день завлекся и проиграл своих 200, Николенькиных 150 и в долг 500, итого 850. Теперь удерживаюсь и живу сознательно. Завтра буду писать роман, переводить и постараюсь достать денег.»

И Толстой написал «Детство».

В 24 года он составил себе свод правил, среди них: «Жить всегда одному», «Не давать и не занимать денег», «Не брать карт в руки». Прошел год, разразилась Крымская война, Толстой уехал сражаться. «Убедился, - пишет он в дневнике, - что Россия или должна пасть, или совершенно преобразоваться. В Симферополе я проиграл последние деньги в карты, а теперь живу с батареей в татарской деревне и испытываю только теперь неудобства жизни.»

Почему писатель все время проигрывал в карты? Наверное, играл не с теми. Прошел еще год, Льву Толстому исполнилось 26, пришел январь, а с ним новые надежды: «23 января. Был в Севастополе, получил деньги.» Счастье было недолгим: «28 января. Два дня и две ночи играл в штосс. Результат понятный – проигрыш всего – яснополянского дома. Я себе до того гадок, что желал бы забыть про свое существование.»

После такой катастрофы Лев Толстой приходил в себя 10 дней. «6, 7, 8 февраля. Опять играл в карты и проиграл еще 200 рублей серебром. Не могу дать себе слово перестать, хочется отыграться, а вместе могу страшно запутаться. Ужасно плохо. Предложу завтра Одаховскому сыграться, и это будет последний раз.» Ну последний – так последний: в феврале Толстой проигрывает еще 75 рублей, потом еще 80 и еще 20, после чего уже совершенно твердо пишет: «больше играть – не буду». Держался месяц, потом проиграл тому же Одаховскому 200 рублей.

Тут наступил какой-то внутренний перелом: видимо, деньги совсем вышли. Азартный Лев Николаевич на следующий день записывает: «Играл в бабки и болтал с Броневским.» В бабки Толстой, кажется, ничего не проиграл.

Осенью произошли трагические события. «Севастополь отдан, - отмечает Толстой, - я был там в самое мое рожденье. Проиграл 1500 рублей чистыми. Должен Розену 300 рублей и лгал ему.» «Я пропаду, если не исправлюсь, - признается писатель сам себе – и исправляется: «10 октября: выиграл еще 130 рублей в карты. Купил лошадь и узду за 150. Какой вздор! Моя карьера – литература. С завтра работаю всю жизнь или бросаю все: правила, религию, приличия – всё.»

Месяц спустя: «Я в Петербурге у Тургенева. Проиграл перед отъездом 2800 р. и 600 р. перевел с грехом пополам на своих должников. Взял в деревне 875 р.» После этого Толстой уехал в деревню, и заботы помещика отвлекли его от азартных игр.

Правда, по воспоминаниям Гольденвейзера, Лев Толстой в старости азартно резался в шахматы, бросал все фигуры в наступление и часто проигрывал. Расстраивался при этом как ребенок.